Ведомости. 04.05.2010. № 79 (2597)
Бывший топ-менеджер Трубной металлургической компании Анатолий Бровко начал губернаторскую карьеру с того, что переправил персональную машину с мигалкой из Волгограда в Москву («пробок в Волгограде почти не бывает, да и пугать людей сиреной и мигалкой мне как-то не по себе») и завел блог в интернете. Ведет он его дома перед сном — на работе времени нет. За четыре месяца руководства Волгоградской областью Бровко запустил несколько крупных проектов — от фармацевтического кластера до патриотического туризма в масштабах, превосходящих показатели советских времен. О том, как в этом ему помогают связи в большом бизнесе, волгоградский губернатор рассказал в интервью «Ведомостям».
— Знаете, я вот не верю, что вы лично ведете свой блог. Обычно у больших начальников для таких дел всегда наготове помощники или пресс-служба.
— Это не совсем корректное ваше наблюдение. Я все делаю сам. И это, наверное, можно сказать не только о моем блоге, но и обо всех тех направлениях, по которым принимаю решения. Иначе теряется эффективность, особенно на первом этапе работы. И зачем вести блог, если ответы будут писать помощники — для этого есть абсолютно «глянцевый» официальный сайт.
Буквально полторы неделю назад, в субботу, я читаю у себя в блоге комментарии. Один молодой человек написал, что не верит, что я лично веду блог, — и оставил свой домашний телефон. Я вечером того же дня ему перезвонил. Там пауза такая [на другом конце провода]. А я ему говорю: «Приглашаю вас в понедельник ко мне. Вы же хотели что-то мне рассказать?» Пришел он, мы с ним поговорили. Ну что, спрашиваю, теперь у вас нет сомнений, что я лично читаю все комментарии и отвечаю на них? Он говорит: «Вот точно теперь — во мне можете не сомневаться: всем расскажу, что это так, что блог ведете сами». Так что проверить меня довольно легко.
— А вы где блогерством занимаетесь — на работе или дома?
— Дома. На работе я не успеваю, тут уж без лукавства. Я прихожу домой — не очень рано: сажусь за компьютер, просматриваю комментарии, отвечаю на некоторые.
Бывают конкретные вопросы — например, «хотим, чтобы такой-то номер трамвая ходил по такому-то маршруту». Я же все не могу знать? Поэтому ввел практику: такие комментарии помечаю, прошу, чтобы их распечатали, — и прямо на листе с этим комментарием отписываю своим заместителям, чтобы они этот вопрос изучили и дали мне информацию для ответа. Уже две недели такая система работает. А на те вопросы, на которые могу сам ответить, сразу же и отвечаю.
— И какой компьютер у вас дома?
— Обычный стационарный, ноутбук есть.
— Вы сами их себе выбирали? Вообще, разбираетесь в компьютерной технике?
— Да я без компьютера вообще своей жизни не мыслю! Но сам покупать хорошую технику еще не научился, поэтому прошу одного очень хорошего специалиста выбрать для меня компьютер. Но при этом обязательное условие — WiFi. У нас WiFi действует по всей квартире и на работе — удобно, и я могу свободно пройти в любую комнату или по кабинету и поработать без этих проводочков. Иду на кухню, чай пью — а сам краем глаза смотрю, что там [в интернете] происходит. Очень удобно, на самом деле!
— В Волгоградской области WiFi хорошо работает?
— Технология WiFi — это все-таки больше квартира — офис, а в области прекрасно работают все системы связи. И 3G — и, надеюсь, в ближайшее время появится и 4G. Так что в этом плане область наша вполне инновационная.
— Но это, наверное, только в Волгограде так — а если куда-нибудь в степь уехать, то интернета уже и не допросишься?
— В степь уехать с компьютером? Не пробовал… Но в Волгограде, городе-миллионнике, с интернетом и WiFi никаких проблем нет.
— Скажите, а что это была за интрига с вашим назначением? До самого последнего момента на пост губернатора Волгоградской области прочили председателя думского комитета по ТЭК Валерия Язева, он уже даже собирался ехать в Волгоград… Как получилось, что губернатором все-таки стали вы?
— Интриги сопровождают всегда все, что связано с властью. Но в этот раз я интригу особо не чувствовал. Изначально, когда сформировали список кандидатур из четырех человек, начались разные слухи. СМИ действительно писали все время, что Язев уже выбирает себе кабинет и т. п. Потом президент сделал свой выбор, чем доказал, что интриги были в основном в медийном поле. Я в общем-то не верю, что [с Язевым] так оно и было. С Валерием Язевым у нас прекрасные рабочие отношения.
— Вы были уверены, что губернатором станете вы, а не Язев?
— Я не был уверен. Более того, я вам совершенно откровенно заявляю: не стремился стать губернатором. У меня не было таких серьезных амбиций — во что бы то ни стало захватить власть. Этого не было тогда, нет и сейчас. Президент принял решение, выбрал одного из четырех кандидатов, надеюсь, не ошибся. Может быть, я потому и стал губернатором, что не стремился им стать.
— То есть вас вполне устраивала позиция заместителя.
— За свой трудовой путь я бывал первым лицом на огромных заводах. Понимал, что такое брать ответственность за судьбы людей. Меня устраивали те позиции, те задачи и те функции, которые ставили передо мной мои руководители — в области, ЮФО, в Москве со стороны федеральных структур. Старался оправдывать их доверие. Надеюсь и сейчас, раз президент мне доверил ответственнейшую работу, буду делать все, чтобы не подвести.
— А раньше вы с президентом Медведевым встречались?
— Да, в 2008 г., когда в Кремле была первая встреча кадрового резерва из президентской «сотни». И еще раньше, когда мы с губернатором [Николаем] Максютой представляли на выставке ЮФО стенд об инвестиционном потенциале Волгоградской области.
Лекарства, текстиль и семечки
— В каком состоянии вы приняли область от своего предшественника?
— Я же сюда не только что приехал, три с половиной года ходил на работу каждый день в правительство [области]. Экономические процессы, которые происходили в области, я понимал и знал. Кризис серьезно изменил весь расклад экономики всей страны, Волгоградская область не стала исключением.
Так вот, удельный вес промышленности Волгоградской области в экономике ЮФО и Северного Кавказа — порядка 25%. При этом индекс промышленного производства в 2009 г. упал на 14,4% — больше, чем общероссийский показатель. Отсюда и снижение доходов областного бюджета. В сельском хозяйстве также позитива никакого не произошло. Единственное, что положительного можно сказать, — это развитие предпринимательства. В прошлом году мы стали третьим в России регионом по размеру субсидий на поддержку и развитие малого и среднего бизнеса — на эти цели израсходовано около 400 млн руб., в 10 раз больше, чем годом раньше. Удалось достичь договоренностей о финансировании с Министерством экономического развития (за что большое спасибо Эльвире Сахипзадовне Набиуллиной). Благодаря этому в области появилось 5000 новых рабочих мест. Мы создали региональный гарантийный фонд развития предпринимательского сообщества — неплохой инструмент с достаточно неплохими деньгами. И это только начало мер по стимулированию предпринимательской активности.
— Что конкретно делает этот фонд?
— Предположим, инициатор какого-нибудь инвестиционного проекта приходит в банк. У него не хватает залоговой базы, чтобы получить ссуду на реализацию проекта. При этом банк подтверждает: проект составлен грамотно, технико-экономическое обоснование хорошее, документы в полном порядке. Тогда этот предприниматель может обратиться в областное управление развития предпринимательства, которое через гарантийный фонд предоставляет поручительство областного бюджета — до 50% недостающего залога. Теперь у банка нет формальных оснований отказать бизнесмену. Мы пригласили банки, которые могут участвовать в этой работе (был проведен конкурс), заключили с ними соглашения, банки сами признают этот механизм очень интересным.
Еще одна мера содействия бизнесу — залоговый фонд — это позволит совершить настоящий прорыв в сельском хозяйстве. У нас же аграрный регион, но если мы посмотрим на валовой региональный продукт — удельный вес сельского хозяйства не более 10,5%. А промышленность — 65%. Причем у нас 5 млн га пашенных земель! У нас есть все, чтобы сделать сельское хозяйство приоритетной отраслью. В залоговый фонд будет внесено принадлежащее области имущество — мы посчитали, это около 26 млрд руб.
— А что это за имущество?
— Инвентаризацию сейчас проводим, но то, что на поверхности, — сети, помещения, здания. Вот это имущество сейчас не работает. Хотя оно, по оценке банков, вполне ликвидно.
— И что предполагается профинансировать с помощью залогового фонда?
— Есть много интересных проектов в сельском хозяйстве и других отраслях экономики. Например, в прошлом году мы собрали 590 000 т подсолнечника. На переработку в области ушло всего 100 000 т. Остальное вывозится. Напрашивается вопрос: а зачем вывозим-то? Не проще ли, не эффективней ли сделать дополнительный передел, построив маслоэкстракционный завод для переработки полумиллиона тонн подсолнечника. Но это решение должен принимать прежде всего профильный бизнес. В проекте должна быть экономика, а не только «хотелки власти». Мы же (администрация области) должны создать условия, чтобы на территории области бизнес чувствовал себя комфортно и здесь ему работать было выгодно.
Я принял решение серьезно реформировать все областные подразделения, отвечающие за инвестиции. Уже создана Корпорация развития Волгоградской области, 100% акций будет принадлежать региону (до этого у нас действовало Агентство инвестиционного развития). Главная ее цель — расшивка инфраструктурных ограничений в области. Думаю, результат ее деятельности увидим через год-два. Инвесторы должны четко понимать, когда они смогут приступить к работе (им нужна точная дата) у нас на территории, а не мыкаться годами по инстанциям и объяснять всем, что ему нужны электричество, газ, водопровод. Хотим, чтобы рос бюджет и благосостояние наших жителей — надо бороться за инвестора, а не навязывать ему административные барьеры. Это теперь знают все сотрудники моей администрации. Бизнес у нас в приоритете.
Когда выстраиваешь инвестиционную деятельность в регионе, важно понимать: конкуренция за инвестора сейчас идет не между соседними областями, а в том числе и между другими странами, и надо стараться выиграть в этой борьбе.
А вообще, на мой взгляд, Волгоградская область должна стать такой площадкой для проведения инновационных экспериментов федерального уровня. Чтобы на территории области внедрялись передовые технологии. Например, электронные учебники и онлайн-обучение. Самые передовые технологии в области ЖКХ, энергосберегающие технологии. Экологические проекты, «зеленые» стандарты. Все это важно, чтобы конкурировать за инвесторов. Да и просто за людей, которые с каждым годом становятся все мобильнее и выбирают для работы максимально комфортные для жизни регионы, — это уже к вопросу о конкуренции между регионами. Сейчас ведь региональным органам власти сложно привлекать лучших из лучших — одних зарплат недостаточно.
Из конкретных проектов — специалисты корпорации ведут переговоры о создании фармацевтического кластера. Министр здравоохранения Татьяна Алексеевна Голикова была у нас за последние три месяца дважды, и решение создать в Волгоградской области такой кластер принято. Это не просто фасовка по пакетикам, а весь цикл — и фундаментальная наука, и производство лекарственных препаратов. Результаты уже есть.
— У вас в блоге встречаются вопросы о возможной приватизации предприятия «Волгофарма». Это как-то связано с формированием фармацевтического кластера?
— «Волгофарма» — крупнейшее предприятие отрасли в регионе. Весь фармацевтический рынок Волгоградской области — 7,5 млрд руб., из них 3 млрд руб., т. е. 40%, — это «Волгофарма». При этом результаты работы предприятия, которое сейчас ГУП, не вполне очевидны. Предприятию надо развиваться, а чтобы развивать компанию, нужны деньги, в том числе заемные. Под нынешнюю «Волгофарму» привлечь деньги сложно, поэтому я принял решение для повышения прозрачности компании ее акционировать, но ни в коем случае не приватизировать, ведь данное предприятие кроме коммерческой деятельности осуществляет и важную социальную роль, обеспечивая особые категории граждан лекарствами.
Кому то, видно, нужно было настроить людей так, чтобы они подняли по этому поводу шум в интернете и обвинили власть чуть ли не в рейдерстве. Сейчас этот вопрос закрыт, надеюсь, раз и навсегда.
— У вас западные корпорации будут в этом кластере производство лекарств размещать?
— И крупные западные фармацевтические холдинги, и российские. Переговоры сейчас ведем со всеми. Пока отдаем предпочтение российским инвесторам.
— А какие основания у вас для того, чтобы открывать в Волгоградской области фармацевтический кластер?
— Мощная научная база. Наша Медакадемия, которую возглавляет главный фармаколог страны — Владимир Иванович Петров. Наработкам наших фармакологов позавидуют многие. Из 57 жизненно важных лекарственных препаратов на территории области, по заключению Минздрава, может производиться 14. Для сравнения: в Москве — только три.
Но мы еще разработали и документацию для текстильного кластера в Камышине. Там (а вовсе не в Иваново, как многие считают) в советское время было самое крупное производство хлопчатобумажных тканей, на комбинате имени Косыгина.
— А сейчас это производство стоит, наверное?
— Работает, но совершенно неэффективно. Не так, как бы хотелось. Мы проработали проект и включили в этот кластер порядка 150 предприятий, находящихся на территории области. Полный цикл: сюда входят и обучение, и химическая промышленность, и малый бизнес, к которому отношение приоритетное. Все делается на базе частно-государственного партнерства. Стоимость проекта — 5,5 млрд руб. Половину готов предоставить частный инвестор — нынешний собственник Камышинского хлопчатобумажного комбината [альянс «Русский текстиль» ]. Сейчас ведем консультации с финансовыми институтами. Министерство промышленности нас поддержало и дало рекомендательные письма — например, к ВЭБу.
— Бытует мнение, что за китайской текстильной промышленностью нашим предприятиям уже не угнаться.
— Знаете, мне не нравятся все эти разговоры о том, что мы безнадежно отстали и уже не в состоянии конкурировать. У нас есть все, чтобы мы догнали и перегнали, — просто нужно системно и грамотно подходить. Нужно создавать условия для инвесторов. Нужно покупать технологии. И создавать условия для тех молодых людей, которые могут эти технологии придумать, — чтобы они не уезжали за рубеж. Государственная политика сейчас идет именно в этом направлении и уже приносит результаты.
— Это в текстильной-то промышленности?
— Да. В июле позапрошлого года было заседание Госсовета по развитию текстильной промышленности, и президент дал поручение — поддержать развитие региональных текстильных кластеров, в том числе в Волгоградской области.
Но я совершенно точно могу сказать, что у нас есть масштабный социальный проект, с помощью которого мы добьемся, чтобы несколько миллионов человек в год к нам приезжало — и это, безусловно, может дать толчок развитию экономики.
Идеология плюс доходы
— Что вы имеете в виду?
— Мемориальный туризм. Посещение одной из главных наших военных святынь — музея заповедника Мамаев курган. Некий идеологический кластер, который мы назвали национальный центр «Победа», будем надеяться, заработает в ближайшее время. Это и самые современные музеи с инновационными технологиями, которых просто требуют молодые посетители (т. е. не просто женщина с указкой должна стоять), надо, чтобы здесь же для приехавших школьников проводили уроки истории в современных условиях, здесь же может работать и Институт «Победа», который может бороться с фактами фальсификации истории. Волгоградская область будет бороться, чтобы финалы общероссийских конкурсов патриотической песни, военно-патриотических игр проходили у нас в области. Есть идея по созданию молодежного лагеря «Патриот» на Волге. Сейчас очень важно патриотическое воспитание молодежи. Если мы возьмем примеры других стран — США, Израиля, Франции, Японии, то увидим, что там патриотика в государственной стратегии на первом месте. Мне небезразлично, кто будет управлять областью, да и страной, через 30–40 лет. Поэтому если сейчас мы будем думать только об экономике, то, наверное, сформируем поколение, у которого на первом месте будут только меркантильные интересы. Это неполноценное развитие общества. Важно, чтобы главные человеческие ценности: любовь к Отчизне, к семье, бережное отношение к нашей истории — прививались нашим детям с малых лет. А самое главное — чувство ответственности за будущее нашей страны. Поэтому на территории Волгоградской области мы бы хотели сформировать именно федеральный центр патриотического воспитания.
— Этот проект у вас за первые четыре месяца работы губернатором появился?
— Он появился в течение первого месяца. Этот проект был сформирован еще до проведения оргкомитета празднования 65-летия Победы [заседание состоялось 25 марта в Волгограде]. Проект поддерживают все федеральные министры. Наверное, и не могут не поддержать: все же мы были школьниками и приезжали в советское время на Мамаев курган. Думаю, от этого сохранились самые теплые воспоминания, и точно знаю, что большинство наших россиян хотели бы, чтобы их дети приехали сюда и прикоснулись к нашей великой и трагической истории. В советское время к нам в город прибывало до 2 млн человек.
— И вы хотите, чтобы сейчас к вам приезжало столько же народу? Сколько же денег на это потребуется?
— Хотим, чтобы приезжало еще больше. Сейчас область посещают 70 000 ребят в год, — это неприлично мало. Вместе с тем к наплыву туристов мы пока не совсем готовы. Сейчас по поручению президента мы делаем полноценную программу федерального центра патриотики. Инфраструктура наша, по сути, с советского времени не обновлялась. И мы сейчас активно начали заниматься этим. У нас проблемы и с дорогами, и гостиниц не хватает, аэропорт требует строительства нового современного пассажирского терминала. Речной вокзал вообще фактически полноценно не существует. На это нужны колоссальные деньги — только обход Волгограда, который в этом году должен получить заключения Росэкспертизы, стоит порядка 40 млрд руб. Некорректно сказать, что строительство всех этих объектов обязательно приведет к росту патриотических настроений в обществе. Все-таки очень важна идеологическая составляющая, но без инфраструктуры до нас просто не смогут добраться.
В Волгоградской области сейчас живут 11 500 участников Великой Отечественной войны. Из них полторы тысячи — участники Сталинградской битвы. Два года назад, когда мы праздновали 65-летие Сталинградской битвы, их было две с половиной тысячи… Живое общение ничем не заменишь, я это по себе помню, когда школьником был. Так что мы обязаны спешить.
Но надо, чтобы к нам не только россияне приезжали. Вы знаете, что сейчас активно идет процесс фальсификации истории на Украине, в Прибалтике. И мы будем приглашать к себе молодых людей оттуда — чтобы рассказывать им правду.
— Но ведь коммерческая составляющая у этого проекта тоже есть. Одно дело — 70 000 туристов-патриотов, и совсем другое — несколько миллионов в год.
— Да, конечно, есть. Но кощунственно в этом проекте ставить деньги на первое место, хотя все расчеты мы, безусловно, делаем. Кстати, недавно ВЦИОМ провел общероссийский опрос по нашей просьбе — и на вопрос «Куда бы вы хотели отвезти своих детей, чтобы рассказать им о войне и нашей истории того времени?» — подавляющее большинство ответили: «Волгоград-Сталинград».
У нас особая земля. Вот тот же опрос ВЦИОМ отметил, что образ Родины-матери — это одна из главных ассоциаций наших граждан с патриотизмом.
«Никаких обязательств, кроме дружеских»
— Вот вы все рассказываете, как будете поднимать отрасли, которые сейчас не развиты или в упадке, — текстиль, сельское хозяйство, туризм. А что ж с промышленностью, которая дает 65% поступлений в областной бюджет, — ТЭКом, металлургией, химией? Там все хорошо и вы в их дела не вмешиваетесь, так?
— Нет, не так. Я встречался со многими крупными игроками в этих отраслях. С Вагитом Юсуповичем Алекперовым мы договорились, что «Лукойл» будет инвестировать в область порядка $3 млрд в течение пяти лет.
— А до встречи с вами у него таких планов не было?
— Не было.
— И на что эти деньги будут потрачены?
— На реконструкцию НПЗ. Причем эти инвестиции увеличивают поступления в бюджет от лукойловских предприятий в два раза. Сейчас это 20% от доходов областного бюджета.
На юге области идет строительство горно-обогатительного комбината для производства калийных удобрений. Проект ведет «Еврохим», стоимость проекта — 85 млрд руб., 15 млрд уже освоили. Кроме того, я адресно работаю с другими инвесторами, такими, как Дмитрий Александрович Пумпянский…
— Это ваш бывший начальник в ТМК?
— Да, бывший мой начальник — и один из самых серьезных инвесторов на волгоградском рынке. Волжский трубный завод входит в Трубную металлургическую компанию, которая много вкладывает в его реконструкцию. Собственно, он [Пумпянский] готов не только увеличивать инвестиции в завод, но и диверсифицировать свой бизнес, в частности — за счет строительной промышленности. Я и с «Лукойлом» разговаривал о том, чтобы они инвестировали не только в профильные активы, но и входили, например, в гостиничный бизнес.
— С международными операторами не пробовали договариваться?
— Пробовали и будем пробовать. Вели переговоры с французской группой Accor — это самый большой оператор в мире, 4000 отелей. Но прежде чем вести переговоры, надо им сказать, чем мы лучше других. И что мы можем сделать, чтобы им комфортно было инвестировать деньги в наш регион. Конечно же, необходимо подготовить площадки, максимально подвести к ним инфраструктуру — газ, электричество, воду. В чистое поле, в «степь», как вы сказали, кто ж пойдет? Вот в рамках корпорации [развития инвестиций] будем формировать земельный банк из перечня подготовленных площадок для самых разных отраслевых проектов — сельское хозяйство, промышленность, фармкластер, недвижимость.
— А крупные аграрные холдинги у вас действуют?
— Да. Также мы продолжаем переговоры с другими участниками этого приоритетного для нас рынка. находимся в активном диалоге с Россельхозбанком. Я обратился к его президенту — нашему земляку Юрию Владимировичу Трушину, чтобы он привел в область крупных игроков. Он быстро отреагировал, и многие из представителей бизнеса — [совладелец группы «Моссельпром» Сергей] Лисовский, [владелец агрохолдинга «Разгуляй» Игорь] Потапенко — уже активно присматриваются к нашей области.
— Вас, наверное, Пумпянский первым поздравил с назначением?
— Первым меня поздравил президент.
— Просто интересно узнать, как вам прежние связи помогают в нынешней работе. У вас же, наверное, большой багаж человеческих отношений на высшем уровне российского бизнеса накопился?
— У меня и с Алекперовым, и с Пумпянским, и со многими руководителями крупных финансово-промышленных компаний сложились теплые, дружеские отношения, пока я работал в бизнесе. Но знаете, почему мне комфортно работается? Потому что при формировании этих отношений я ничем им не обязан. Так же как и мне никто ничем не обязан. Никаких обязательств, кроме дружеских, — не более того. Я ничем не обременен: у меня не было ни акций, ни каких-то собственных бизнесов. И те люди, которые у меня сейчас работают заместителями, — тоже: я привлекал тех, кто собственным бизнесом не обременен и не будет обременен. Это серьезные, достойные топ-менеджеры, которые на первое место ставят государственные интересы. Такие есть. Мне не нужны в команде люди, которые имеют свой бизнес и, как мы понимаем, акции передают в управление кому то, но при этом остаются предпринимателями. Мне не нужно, чтобы мой заместитель в шесть часов вечера бежал с работы и проводил планерки или совещания у себя в офисе [по личному бизнесу]. Это исключено категорически. Поэтому до сих пор я не могу найти себе заместителя по сельскому хозяйству. Три месяца прошло — ищем. Того, кто устроил бы, пока нет.
«Деньги на завтра не получается откладывать»
— А почему вы вообще ушли на госслужбу из бизнеса? Как это получилось?
— Когда я работал в ТМК заместителем гендиректора по управлению, меня пригласили очень уважаемые чиновники из Минпромэнерго возглавить завод «Кольчугцветмет». Завод государственный, находится в списке стратегически важных предприятий — производит прокат и проволоку, в том числе для оборонной промышленности. Предыдущий гендиректор, который приватизировал часть акций (помимо госпакета), оказался неэффективным собственником.
В тот момент завод стоял. Все 3000 работников были уволены. За неделю перед Новым годом энергетики должны были отключать завод от сети, а газовики от трубы — долги колоссальные. Еще неделя, и все трубы на заводе — несколько сотен километров труб — замерзли бы. А завод большой, важный.
Я не мог, естественно, отказать. Меня родители так воспитали: если государство предлагает, нельзя отказывать. Они простые рабочие были, но вот так у нас в семье было принято. Я же и сам начинал работать когда-то слесарем третьего разряда на заводе, всю цепочку производственную прошел. То есть я производственник, по сути. До сих пор испытываю ностальгию по тому периоду. Колоссальное удовольствие получал, когда в цеха приходил, с людьми простыми общался, смотрел, как металл льется, как трубы делают…
— Вы по области на автомобиле с мигалкой перемещаетесь?
— Нет-нет, только в Москве. В
