Покрыты белым снежным покрывалом поля и неподвижно застыл чернеющий лес. Зима...
Безжизненными кажутся степные просторы. В лесу не слышно птичьих голосов. Изредка прострекочет сорока или прокричит удивленная появлению человека сойка. Да «лесной доктор» ― пестрый дятел постукивает, перелетая с дерева на дерево. И тишина...
Но это время ― самый интересный период наблюдений за животными, а пороша ― праздник для следопыта. Ведь наступает та пора, когда каждый шаг птиц и зверей виден на чистой поверхности снега, и опытный наблюдатель может читать целые повести из жизни пернатых и четвероногих обитателей лесов и полей. Тот, кто не умеет читать следы, зимой ходит в лесу, как слепой, для него полностью закрыта «белая книга». Про таких людей Дерсу Узала ― проводник Владимира Клавдиевича Арсеньева, известного исследователя, географа и натуралиста, говорил: «Глаза у тебя есть, а посмотри – нету...»
Сделаться наблюдательным за один день невозможно. Нужно с детских лет развивать и упражнять это ценное качество. Следопытство, основанное на постоянном упражнении внимания и зоркости, приучает хорошо видеть и правильно делать выводы. Оно делает жизнь увлекательнее и наполняет ее разнообразными впечатлениями...
Чьи же «ночные истории» мы можем «почитать»?
Ну, что? В поля. По снегу, по пороше. Сразу на окраине села встречается лисий нарыск. След очень похож на собачий. Только более стройный, ровный, хотя сама строчка следа часто меняет направление. Лиса не пропускает ни одного выделяющегося предмета. Подходит к столбам, холмикам, кочкам, пучкам бурьяна.
Вот она покрутилась у сарая крайнего двора, прошла огородами и через поле прямиком направилась к свалке. Здесь, порывшись в одном месте и, видно не найдя ничего для себя интересного, вышла в поле и рысцой побежала по пашне. Пробежав несколько десятков метров, зверь резко повернул в сторону, постоял на месте и сделал прыжок. На следу остались капельки крови. Какой-то полевке не повезло. Строчки следов ее сородичей видны на снегу между кочками. А нитка лисьего следа удаляется к оврагу.
У самого оврага след лисы пересекает заячью жировку, так называют кормовой след зайца. В наших местах водится один его вид ― заяц-русак. Он, не спеша, переходил от куста к кусту, потоптался на поле в бурьяне, спустился в овраг и снова вернулся в поле. А дальше след вышел на заснеженную дорогу и направился прямиком вдоль поля к лесополосе. Но, не дойдя, метров сто до посадки, след обрывается... Он, конечно, не оборвался. Просто хитрец развернулся и своим же следом пошел обратно, сделал сдвойку. Пройдя метров тридцать, заяц прыгнул в сторону, скинулся или «сметнулся». Потом опят петля, сдвойка, «сметка». Так, прежде чем залечь на отдых, он путает следы. Обязательно ложится мордочкой в сторону своего следа, чтобы пока вы будете распутывать его «узоры», незаметно ускользнуть. Но нам повезло: еще одна сдвойка, сметка... И из-под старой коряжины, метрах в двадцати взрывается снег и от нас, в сторону лесополосы, покатил серебристо-белый шар. След зайца интересен тем, что при любом беге его задние лапы оставляют отпечатки впереди отпечатков передних лап. И бывает так, что новички следопыты, приметив заячий след, начинают тропить, как говорят охотники, «в пяту», т.е. идти по следу в обратном направлении. Конечно, зайца они и за весь день не найдут.
Мы пойдем по следу убежавшего зайца, посмотрим, как он поведет себя дальше. Дойдя до разрыва лесополосы, видим еще одну хитрость. Косой встал на тропу, и здесь уже не разобрать, в какую сторону он направился. А тропа эта кабанья. Хорошо видны и большие, и чуть поменьше, и совсем маленькие копытца. Кабаны живут стадами. Бывает по несколько особей, а может быть и несколько десятков. Часто ходят одними и теми же тропами, особенно в многоснежье. В поисках корма делают большие переходы. За лесополосой на бахчах встречаем следы их трапезы. Разрытый снег перемешан с землей. Видны остатки арбузов и дынь. А вот все следы сходятся вместе и видно, что животные бегом покидают место кормежки. Кем-то потревоженные, они укрываются под пологом сосновых насаждений.
Здесь же, на поле, еще кто-то кормился. Вот этот «кто-то» оставил небольшие удлиненные копытца. След петляет по полю. К нему подходит другой, такой же, и снова удаляется. А вот и еще один...
Следы привели нас к колку леса среди поля. И тут происходит то, чего мы никак не ждали... Прямо из-под ног с резким криком, шумом, «звоном» крыльев взметнулась стайка серых куропаток и «потянула» через поле... Стоим в оцепенении, молча, провожаем глазами удаляющихся птиц. Сердце неистово стучит...
Ах, да! Мы же шли по следу! Вот здесь дневали куропатки. Снег утоптан, разрыт до земли. Видны строчки набродов (следы) и помет пернатых. Они кормились семенами сорняков и отдыхали.
Колком леса оказались заросли клена в ложбинке на поле. Около деревьев недалеко друг от друга видны лежки зверей. Снег протаял до земли, и из ямок округлой формы еще струится пар. Это были косули. А мы их и не видели. «Спасибо за это куропаткам!». Но огорчаться не будем, постараемся этих грациозных красавиц встретить в другой раз. Косули часто на отдых ложатся в одном и том же месте или где-то рядом.
Зимний день короток. И нам пора возвращаться домой.
Тишина... Под впечатлением прошедшего дня мы уже строим планы на завтра. Можно сходить на речку. Там тоже и зайцы, и лисы гуляют, и кабаны любят в камышах отдыхать. А посчастливится, встретимся с бобром, ну, следы жизнедеятельности увидим-то, точно. А может, на Волгу, на водохранилище? Читать строчки из жизни куницы. Она их «пишет» по берегу вдоль обрывов. Да и в самой деревне ее видели. Или снова в поля, подальше? Глядишь, и след лося найдем, а может, и самого серого разбойника ― волка...
«Крук, крук...» ― прокричал нам вслед ворон. Толи приветствуя, толи, прощаясь до завтра.
