В приемной семье Сячиных в селе Алешники Жирновского района, с нами по соседству, вполне уютно чувствуют себя пятеро ребят. В Камышинском районе пока таких многодетных приемных семей нет. А тех, где отец или мать лишены родительских прав, ― сколько угодно. Осиротевших ребятишек приходится «раздавать» по семьям других районов и иногда ― по детским домам. Камышинских малышей, к сожалению, ― изредка тоже...
1. «Слабые» сердца
Сколько же горя свалилось на их маленькие головы!
Сашка и Колька подошли к калитке и уставились в одну точку. Этой точкой было милицейская машина. Она приехала за их мамой.
Ну, не такая у них мамка, непутевая. Знают они. А все равно страшно, когда ее забирают… Посадили в машину и увезли. В тюрьму. Надолго.
Они ходили по улицам. Не знали, куда приткнуться. Дом будто оглох. Пустые комнаты, пустая кухня. Хлеба купят в магазине и сидят на порожках. Курят. В школу надо, а неохота. Вернее, нет сил. Милиционер приезжает, ругается ― разве так можно жить? А как можно, когда в одиннадцать и четырнадцать лет ты никому не нужен? Никому. Вокруг разговаривают соседи, из окон их домов пахнет борщом и вареной картошкой. Люди ставят в холодильник теплое молоко, чистят во дворах паласы, вечером смотрят телевизор. Потом ложатся спать на простыни в синий горошек. А у Сашки и Кольки нет ничего. Сбегут на вокзал, потом переночуют где-нибудь в соломе в поле. Опять курят возле своего засохшего палисадника. Приезжает участковый. Грозит интернатом.
А тут друг их Вовка и говорит:
― Пошли к моей бабушке с дедом жить?
Они не поверили: их зовут куда-то по-человечески жить?!
У Володи-то тоже судьба не подарок. Отец по неосторожности совершил тяжелое преступление, мать уехала на заработки. Счастье, что в «резерве» оказались энергичные бабушка и дед. Они оформили нужные документы, и внук Володя стал как бы их сыном.
Ну, а коли уж так дело пошло, Татьяна Ивановна Сячина решила для себя: заберет и друзей Володиных к себе, раз у пацанов горе случилось. Муж, Виктор Александрович, поддержал безоговорочно и даже настаивал: немедленно возьми!
Да что же они за «уникумы» ― эти Сячины? Откуда мужество своего задиристого, да еще двоих «трудных» в сыновья записать? А такие вот герои. Сердца у них на детей «слабые».
― Не могу смотреть на бездомных ребятишек, жалко. Ком в груди ― так жалко, ― немного смущенный неожиданным интервью, говорит глава семьи Виктор Александрович Сячин. ― У самого детство было ― не дай Бог никому.
Они жили с мамой в маленьком селе в Саратовской области. Отца похоронили. Сестренок четверо. Витька один за мужика в доме. Самым тяжелым испытанием были зимы. Ему едва исполнилось десять, а надо было как-то заготовлять дрова на всех. Иначе просто малыши погибли бы от холода. Однажды в стужу он рубил в лесу дрова и стягивал вязанки. Его поймал лесник, сказал, что Витьке в лесу распоряжаться не положено. И беспощадно выстегал худенького добытчика так, что тот потерял сознание. Очнувшись, опухшими, обмороженными руками все-таки собрал свои дровишки и через силу потащил их к деревне. Ночью его колотило от температуры, но наутро мать погнала Витьку в школу. Там его и «разоблачила» учительница. Он не мог писать диктант ― пальцы не сгибались. Учительница что-то заподозрила, приподняла край рубашки. И от синих рубцов на узкой Витькиной спине ей стало плохо...
― Кто тебя? ― спросила белыми губами.
Витька промолчал. О леснике ходили зверские слухи, а заступиться за Витьку было некому.
― Вот, может, с той поры и засело в душе желание защитить детей, которых бьет жизнь, ― признается Виктор Александрович Сычев.
2. Лучший подарок ― это дом
Можно сказать, с его легкой руки год назад у Сячиных стало не трое детей, а пятеро. Взяли они еще брошенных родителями брата и сестренку ― совсем маленького Антошку и второклассницу Алину. За Антошкой ездили вместе в Красный Яр. Там он, трехлетняя кроха, спал в курятнике, чтобы спастись от вечно пьяной мамы. Алина в планы Сячиных не входила. Но когда отчаянно потеребила Татьяну Ивановну за руку и шепотом попросила «пожалуйста, возьми», у Сячиных заблестели глаза…
Никакой особой идиллии у них не случилось, и именно поэтому приемная семья Татьяны Ивановны и Виктора Александровича крепкая. Старшие парни какое-то время отходили от своего опыта жизни на улице и в «бегах». Как взрослые мужчины, тяжело бросали курить. Алина металась и рвалась домой, и неизвестно, как ей было объяснить, что дома уже нет, а маму надолго забрали. Маленький Антошка совсем не разговаривал, только кричал «нет!» на все сигналы об опасности.
Вон сколько всего предстояло Сячиным «разрулить»! А они, между прочим, были далеко не так молоды, как хотелось бы для «эксперимента». Оба на пенсии, причем Виктор Александрович, отработавший всю жизнь в «нефте-газе», ― «на группе». Но это ж теперь были их дети! Они их ЛЮБИЛИ, и многое выстраивалось как бы само собой.
Старший Николай закончил девять классов и стал студентом Жирновского техникума. Ему скоро исполнится восемнадцать.
― Что хочешь в подарок, Коля? ― спросили родители.
― Остаться с вами, ― ответил он, немного мучаясь от неловкости, ведь приемная семья официально брала обязательства «довести» его до совершеннолетия.
Но какая ж она теперь приемная? Просто семья, и Сячины-старшие сами не представляют, как они смогут без Коли. Во-первых, на нем вся воспитательная работа. Озорной Саша и взрывная Алина Николая понимают с полуслова, слушаются «железно». Иногда он с сестрой и братом разговаривает куда жестче, чем мягкий и дипломатичный отец. Во-вторых, Коля очень хозяйственный человек. Он правая рука мамы, «коммерческий директор» их дома. Определяет сроки и качество посадки овощей, лично руководит поливом огорода и сбором урожая. Распределяет, в какой последовательности «уничтожать» запасы зимой. Отлично разделывает свиную тушу, упаковывает в холодильник мясо по «категориям»: на щи, на котлеты, на холодец. Умеет лепить пельмени, сто штук сразу! Запросто готовит тушеную и жареную картошку. При нас заканчивал «стругать» ведро окрошки ― это расхожий объем первых блюд в семье Сячиных. Еще Коля классно играет в шахматы, освоил компьютер и собирается поступать в институт. Серьезно собирается.
― Тебя все, что случилось с матерью, этим вашим временным сиротством, мучает? ― немного сама я боюсь своего вопроса.
― Это уже пережито, к этому нельзя вернуться, ― «выручает» меня мудрый Коля.
3. Главный экзамен
Мы сидим в уголке сада Сячиных, о котором можно написать отдельную новеллу. На выжженной безумным солнцем центральной улице Алешников их подворье ― нереальный оазис. Цветов насчитала пятнадцать сортов, а я большой специалист в цветах. Сячины как-то умудрились сохранить в жаре изысканные нежно-фиолетовые розы, рассадить королевскую бегонию, вырастить грациозные антуриумы. Кругом весело кивают головками малиновые цинерарии, золотые рудбекии, бордовые космеи. В этих переливах ярких красок затерялся маленький «пруд», устроенный из раскрашенной автошины «КАМАЗа». Не поняла, что там служит у «пруда» дном, но водный объект получился замечательный. В нем колышутся причудливые водоросли, по «берегам» сидят резиновые крокодилы и лягушки, и маленький Антошка от счастья поплескаться в собственном «озере» весь светится!
Под окнами дома Сячиных ― сказочная лужайка. На ней «ходит по цепи кот ученый», сконструированный из фанеры. Рядом с ним «прописались» грибы с шляпками из старых мисок, глазастый мухомор, главный хвостатый персонаж «Щучьего веленья» и прочие фантастические симпатяги. Дизайнерская версия Сашина.
У него вообще хороший художественный вкус. Если маме покупают какую-то обновку, то «экспертом» выступает Саша. Недавно блузку примеряет Татьяна Ивановна, а он ее придирчиво осматривает и выносит вердикт: нет, не твой тон, нам надо спокойнее. Продавцы на рынке почти не удивляются: они к Сашиному прагматизму привыкли. Впрочем, себя новыми вещами Татьяна Ивановна балует редко, у нее ведь пятеро детей! Коля на третьем курсе техникума, ему костюм деловой надо. Саше ― нарядную рубашку и джинсы ― он серьезно занялся брейк-дансом. Ваня ходит в секцию тэквондо ― спортивные атрибуты. Алине ― просто куклу, она оттаивает рядом с красивой игрушкой. Ну, и Антошке много всего надо ― это когда она его из курятника вывела, малыш хлебом не мог наесться. А конфеты выбрасывал ― не знал, что это такое. Теперь же вазу с карамельками отодвигает ― шоколадных, говорит, дайте! Взрослые улыбаются его разборчивости – отогрелся, бедняжка!
Несмотря на все кулинарные «послабления», экономика у Сячиных всегда складывается адекватно непростой нашей жизни. Государство выплачивает приемным родителям по четыре тысячи в месяц на ребенка, до совершеннолетия. И Татьяна Ивановна с Виктором Александровичем, понимая, что пособия однажды закончатся, постановили не просто проесть их, а что-то собрать ребятам на взрослую жизнь. Так потихоньку и удалось положить на сберкнижки Коле и Саше по 70 тысяч рублей.
Но не они все-таки главный багаж, с которым родители отпустят своих сыновей в большую дорогу. Старшие Сячины научили их ценить дружбу, беречь родных людей. И до слез радуются, когда первый стакан свежего малинового компота, первый кусочек торта или первый сметанный блин мальчишки несут маме. Она не требует поклонения и не просит благодарностей. Она шутит, брызгается с ними водой по жаре, смеется над их анекдотами и розыгрышами. Но разве кто-нибудь на свете думает, как себя вести с теми, кого любишь? Вот этой ее любовью они и «заговорены» на самые трогательные и неожиданные поступки.
Какие, спросите?
Недавно Татьяна Ивановна отправилась со своими старшими в больницу ― ребятам положены периодические медицинские осмотры. Из какой-то палаты вышел синеглазый испуганный малыш, осторожно сунул горячую сухую ладошку в ее руку и тихо попросил:
― Можно к тебе? А то мама бросила. Я очень буду слушаться.
Ее парни замолчали, переглянулись. И вдруг попросили хором:
― Может, правда возьмем?
…Конечно, главную свою ношу Сячины несут сами. Они должны поставить на ноги всех своих ребят, и поэтому не могут себе позволить болеть, печалиться или раздражаться. Но признаются, что без помощи главы сельской администрации Николая Владимировича Лесничего было бы гораздо тяжелей. Он то с зерном поможет, то с транспортом ― ведь за каждой бумажкой для субсидии надо ехать в Жирновск, а ты попробуй туда из Алешников добраться!
Какой-нибудь «УАЗ» бы их большой семье ― вот это было бы и впрямь чудо. И ведь дарят иногда многоместные машины приемным семьям богатые партии ― ну те, которые придумали законы о приемных семьях. Ведь если бы не такие, как Сячины, то кто бы выполнял эти законы? А уж они бы поддержку в виде «УАЗа» точно отработали!
Но это так, мечта. Отвлекаться на нее особенно некогда. Завтра новый день, и потому в беседке идет семейная «оперативка»: Коля с отцом займутся свинарником, мама с Алиной ― прополкой огорода, Саша закрутит помидоры и присмотрит за Антошкой. А вечером вместе налепят вареников с вишнями и усядутся в цветнике на свежем воздухе поужинать. В это время хорошо пахнет ночная фиалка. Почитают интересный журнал, попытают Колю насчет невесты, посмеются.
Такой хороший, светлый будет день и вечер ДОМА…
От автора. Знаю, что у читателей возникнет вопрос, «специально» ли я поехала в Жирновский район. «Специально». Ну, не просите сказать больше. Не могу. Тайна. Не моя.
